Новая экологическая и социальная политика ЕБРР нуждается в повышенном внимании к проблеме изменения климата и защиты природоохранных территорий

Если есть сфера, где деятельность ЕБРР вызывает особые споры в последние годы, то это сектор энергетики. От разработки бурого угля в Словении до ГЭС в Грузии и АЭС в Украине - банк осуществлял финансирование ряда проектов, которые вызывали протест у общественности. Теперь, когда ЕБРР пересматривает свою экологическую и социальную политику, пришло время понять, что мы узнали об этих проектах.

ЕБРР уже давно признал, что должен осуществлять руководство по переходу регионов своего функционирования к энергосберегающей низкоуглеродной экономике. С 2008 года, когда была принята последняя версия экологической политики банка, еще более актуальной стала реализация мер, направленных против изменения климата, как в этом году подчеркнул лорд Николас Стерн. Несмотря на то, что определение банком «низкоуглеродной экономики», кажется, отличается от нашего (например, оно, похоже, все еще включает финансирование угольных электростанций), по крайней мере, существует общее понимание того, что банк должен участвовать в проектах по более эффективному использованию энергии и увеличению доли возобновляемых источников энергии.

Однако, это кажущееся общим понимание не помогло достигнуть консенсуса на практике. Действительно, из 11 жалоб, которые были зарегистрированы Органом по рассмотрению жалоб по проектам ЕБРР (ОРЖ), который начал функционировать в 2010 году, шесть касались реализации энергетических проектов. Кроме того, по-прежнему возникают многочисленные новые вопросы. Хотя процедура ОРЖ ограничивает возможные жалобы теми вопросами, которые уже охвачены политикой банка, но не соблюдаются должным образом, наше исследование этих проектов также выявило некоторые проблемы, которые недостаточно хорошо отражены в политике ЕБРР.

Прежде всего, ЕБРР, по-видимому, не знает, как на самом деле выглядит «экологически обоснованное и устойчивое развитие», которое он обязался продвигать, и как измерять прогресс на пути к этой цели. В прошлом году стратегия муниципальной инфраструктуры банка сделала шаг вперед, в том числе по социальным и экологическим показателям этого сектора, но в настоящее время новая экологическая политика должна показать, как это будет систематически использоваться банком и с какой конечной целью.

Климатический аспект устойчивости чрезвычайно размыт в нынешней экологической политике ЕБРР. Банк признает важность решения проблемы изменения климата, но не дает четкого определения уровня выбросов углекислого газа, приемлемого для финансируемых ЕБРР проектов.

Существует обязательство рассматривать проекты, оказывающие положительное воздействие на климат, в качестве приоритетных, но нет никаких четких правил по отклонению проектов, которые увеличивают выбросы парникового газа или уменьшают их до предельного значения, то есть до размера, недостаточного для сокращения страной выбросов парникового газа. Инициативы Банка, такие как Инициатива в области устойчивой энергии, представляют собой шаг вперед, но характеризуются слишком неопределенными критериями, и в результате оканчиваются принятием проектов без признака «устойчивости», таких как финансирование Шоштаньской буроугольной электростанции в Словении, в качестве «инвестиций в энергоэффективность».

Учитывая важность этого вопроса, новая политика должна содержать новый раздел, посвященный вопросам климата и установить, какой траектории сокращения выбросов ЕБРР намерен следовать. Цели по сокращению выбросов углекислого газа должны быть установлены для абсолютного, а не относительного сокращения выбросов, наряду с конкретными требованиями к инвестициям во всех секторах.

Альтернативным или дополняющим подходом должно быть пополнение запретного списка проектами, которые не получат средства ЕБРР, чтобы избежать финансирования проектов с высоким уровнем выбросов парниковых газов, таких как проекты с использованием угля, а также те, которые могут наносить значительный ущерб. В настоящее время ЕБРР предпочитает использовать индивидуальный подход к анализу проектов, но у правительств было бы гораздо больше стимулов искать альтернативу угольным проектам, если бы они знали, что не смогут получить на них финансирование от ЕБРР, вместо того, чтобы ждать, пока проект достигнет высокого уровня разработки, а затем продолжать его продвижение благодаря отсутствию лучших идей.

Лучшие критерии для возобновляемых источников энергии

Между группами, представляющими интересы гражданского общества, и ЕБРР должно быть больше согласия в отношении необходимости инвестиций в возобновляемые источники энергии. Быстрый и устойчивый рост возобновляемых источников энергии важен, если мы хотим предпринять действия для решения проблемы изменения климата и нестабильных цен на топливо, а также дает другие важные преимущества, например, создание рабочих мест.

Однако, поскольку возобновляемые источники энергии, по определению, должны быть расположены там, где находятся возобновляемые ресурсы, опыт показывает, что все, что угодно может вызвать проблемы, если находится в неправильном месте или не соответствует по масштабу. К сожалению, ошибки уже сейчас приводят к негативной реакции общественности на плохо спланированные проекты по возобновляемым источникам энергии. В будущем эта опасность будет только возрастать по мере увеличения количества инвестиций.

В последние несколько лет проекты в гидроэнергетике вызывали особое противоречие в Юго-Восточной Европе (см. статью этого выпуска о проекте «Омбла» в Хорватии) и в Грузии. По мере роста инвестиций в этот сектор, сейчас также возникают проблемы на малых гидроэлектростанциях в Украине, Грузии и Армении. Ключевая проблема состоит в разрушении биоразнообразия в охраняемых районах, а также в появлении угрозы потенциальных наводнений или, в некоторых случаях, недостатка воды для местного населения. ЕБРР необходимо принять публично доступные критерии устойчивости для инвестиций в возобновляемую энергетику, чтобы уже на ранней стадии отклонять проекты по возобновляемым источникам энергии, наносящие ущерб климату, и тем самым подавать хороший пример для других инвесторов.

Конечно, не только проекты в сфере возобновляемой энергетики наносят вред важному направлению сохранения биоразнообразия или культурных ценностей. Однако из-за необходимости тщательного контроля за тем, чтобы такие инвестиции обеспечивали расцвет проектов в возобновляемой энергетике в странах операций ЕБРР, «Бенквоч» выделил их для более подробного изучения критериев устойчивости. Для всех других проектов, таких как проект шахты Ою Толгой в Монголии и рудника Кумтор в Кыргызстане, есть необходимость создания «запретных зон», в которые необходимо включить природоохранные объекты, другие районы с высокой природоохранной ценностью, области, важные для обеспечения продовольственной безопасности и традиционного образа жизни, а также территории коренных народов, от которых еще не было получено полного, свободного, заблаговременного и осознанного согласия.

Действующая экологическая политика предусматривает финансирование для проектов, которые действительно воздействуют на критические важные зоны проживания и защищенные или участки со специальным статусом. Тем не менее, их реализация слишком сильно зависит от государственных органов и клиентов банка, а текущая политика оказалась недостаточной. Территории с высокой ценностью биоразнообразия, водных источников или культурно значимые области часто не получают статус охраняемых территорий в странах операций ЕБРР, и поэтому требуется дополнительный уровень контроля над этим важнейшей частью политики ЕБРР.

Несмотря на то, что прошло всего лишь несколько лет с утверждения экологической и социальной политики ЕБРР в 2008 году, на практике ясно, что требуется более решительная позиция банка, если он хочет избежать финансирования проектов, наносящих экологический и социальный ущерб, и выбирать только те, которые действительно приблизят нас к устойчивому обществу. Сейчас вопрос заключается в том, намерен ли ЕБРР тщательно решать эти задачи или банк удовлетворен выполнением лишь минимальных требований.